Истории

После университета работал 3 года в школе: было в советские времена
такое понятие как распределение. В качестве классного руководителя
выпустил один класс и ушел из школы, от греха подальше, навсегда.
Была у меня одна ученица Оля, из активных. Причем, как в хороших
начинаниях, так и в не очень. Девочка весьма симпатичная и очень
толковая, не смотря на то, что натурблондинка. И, так как ей, видимо,
хронически не хватало острых ощущений и адреналина в крови, после школы
поступила в школу милиции. Через 10 лет она уже стала капитаном милиции.
Каждый год она организовывает встречи выпускников, куда и приглашают
вашего покорного слугу. Как–то собрались на десятилетие выпуска. Каждый
рассказывал о себе, и вот привожу рассказ Ольги от первого лица.
После школы решила работать в милиции. Школа милиции располагалась на
территории воинской части в одной из пустующих, в связи с сокращением
ВС, казарм. Условия быта, мебель, ее расположение остались как в армии.
И вот, прибываю я на место. Честно говоря, условия жизни мне
представлялись несколько иными. Обычная двухэтажная солдатская казарма.
На первом этаже спальное помещение на 200 курсантов, на втором – учебные
классы и кабинеты начальства.
Видимо не предусмотрели, что и женский контингент попрется в милицию. Но
начальство не приняло во внимание патриотический порыв женского пола в
нелегкой борьбе с преступностью и желание некоторых особей (не обо мне,
конечно))) выйти замуж хотя бы таким способом. Поэтому среди 200–т
курсантов оказались 10 девушек. Ничего более умного в голову начальства
не пришло, как отгородить "временно" дальний угол казармы полотняной
перегородкой. Для этого в ход пошли извлеченные из чердаков и подвалов
лозунги и транспаранты советской эпохи: "ЛЕНИН, ПАРТИЯ, КОММУНИЗМ!",
"КОММУНИЗМ ПОБЕДИТ!", "ПАРТИЯ – УМ, ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ НАШЕЙ ЭПОХИ!"
Нужно сказать, что все это было ярко–красного цвета, и остряки тут же
окрестили наше жилье "ленинской комнатой", "красным уголком" и даже
"уголком красных фонарей". Так как я прибыла перед ужином, то в казарме
никого не было, а выдать форму пообещали на следующий день. Я решила
сходить на ужин, чтобы попить чайку. Столовая тоже оказалась бывшей
солдатской: огромное помещение, два ряда столов на 10 человек каждый и
где–то за горизонтом — раздаточная. Вхожу. Слышно звяканье алюминиевых
ложек об алюминиевые миски, но я ничего этого еще не осмыслила. Я была в
центре внимания! По мере моего дефилирования через зал звуки затихают.
Да и было от чего. Длинные распущенные блондинистые волосы, начинающие
расти на высоте метр восемьдесят пять, мини–юбка по самое не хочу,
шпильки высотой со ствол АК–74 и походка. Цок–цок, цок–цок. Завороженная
и польщенная вниманием 380–ти глаз, я продвигаюсь к стойке, как мне
думалось, по меньшей мере бара. И, уже не видя от чувства собственного
достоинства ничего и никого вокруг, опустив 2–х сантиметровые ресницы, в
полной тишине, ощущая на декольтированной спине сконцентрированный лазер
мужских взглядов, делаю заказ:
–Мне, пожалуйста, салатик без масла и чашку зеленого чая.
Три секунды гробовой тишины, а затем… Ни до, ни после, я никогда не
слышала такого рева, вырвавшегося из 180–ти глоток.

P.S. На ужин была перловая каша и третьесортный грузинский чай,
заваренный в огромном котле.

Рассказ о моём товарище — заядлом рыболове, обожающем своё хобби во всех
его проявлениях (иногда и браконьерничает немного). Как и большинство
рыбаков, он очень любит усугубить горячительным напитком в процессе (а
так же до и после него) убиения рыбы. Собственно, если бы не эта
пагубная привычка, писать было бы не о чем. Надо заметить что иногда он
со всей честной компанией ездит на неизведанные водоёмы (ищут через
"Гугл — Планета Земля" озерцо подходящее по размерам).
Итак, когда в очередной раз они загорелись съездить на водоём, найденный
подобным образом, и приключился этот казус.
Дело было осенью. Захватили с собой все необходимые снасти (спиртное — в
первую очередь), сети и взяли ещё резиновую лодку. Поехали… В дороге
все участники экспедиции, мягко говоря, нажирались на зависть водителю.
Приехали уже в темноте и пока "подогретые" в дороге рыбаки раскладывали
снасти, водитель начал навёрстывать упущенное им в дороге. Вот всё
готово, все счастливы и рыбалка вроде как уже не так нужна. Но не за тем
они пёрлись сюда, чтобы, не поймав ни одной рыбы, возвращаться домой.
Двое достали лодку, положили в неё сеть и поплыли расставлять её по
озеру… С горем пополам, перебарывая сон, они справились с заданием и,
теперь уж совсем довольные, пошли отсыпаться.
Утром мой товарищ просыпается и видит чудную картину — на расстоянии не
более семи метров от берега по колена в воде ходят матерящиеся мужики с
больными головами и распутывают сеть...

Вчера доченька (9лет) крутится в кровати: я не могу заснуть! Говорю ей,
перекрестись. Отвечает: уже крестилась. Тогда, — говорю, — ляг на спинку
и глубоко подыши носом. Тоже уже делала. Ну, говорю, тогда подумай о
чем–нибудь приятном. Она говорит: да, я думаю. Вот когда мы возвращались
из лагеря, в автобусе многих детей рвало...
Я хохотала до слез. А приятность воспоминания заключалась в том, что мою
дочку в транспорте, слава Богу, не мутит.

Читаю состав консервы куриного паштета.
Так, мясо птицы — это хорошо, это правильно. Мех обвалки — а зачем же в
паштет мех класть?! Вот, любят напихать всякой гадости. Стоп, а где у
курицы мех?

В прошедшую субботу отдыхали в тёплой компании. Как обычно, одна из
любимых застольных тем — "как хорошо было раньше и как нехорошо в нынешнее
время". В ход пошли темы о том, что и песни, звучавшие из радио и
телевизоров, раньше были намного содержательнее нынешнего отстоя. В
разговор вклинивается сын хозяина помещения: "А раньше что? То же песни
со смыслом были!? Вон, Леонтьев пел: "Я верю, только Дельтаплан
поможет мне!" Понятно — пыхнул и улетел!" Сначала посмеялись, потом
задумались...

Из путевых заметок.
В прошлые выходные в парижском метро наблюдала: спит на лавочке бомжара.
Прикид, соответствующий данному образу жизни, жутко грязный и босиком, а
под лавочкой стоит початая бутылка приличного французского
шампанского–брют. Я даже не поленилась подойти этикетку прочитать.
Жизнь, как говорится, удалась...

Силища любви.
Перед новым годом, когда билетов не достать, пришлось ехать студенту Виталию в общем вагоне. Удовольствие то еще, но ночь и полдня можно перекантоваться. На нижних полках были набиты по четыре селедки, а на вторых и третьих лежали и терпели. В туалет не пойдешь, курица встала — место пропало.
К Виталию оказалась прижата девушка, поскольку спать было нереально, они
проговорили всю ночь...
Под утро девушка приехала к своей станции. Хоть они не целовались и даже не говорили ни о чем таком, но каждый про себя понял, что влюбился. Когда поезд остановился, Виталий догадался попросить телефончик. Это было в прошлом веке, поэтому мобильные были только у богатых. Девушка размашисто записала свой домашний телефон на мятой газете на столе.
Поезд тронулся. Виталий запрыгнул обратно в вагон и стал мечтать: скорей бы кончились новогодние праздники, чтоб уже возвратиться в Москву и поскорее позвонить ей.
Вернулся на свое место и его чуть кондратий не хватил: Тетки сидевшие рядом, порвали газетку и выбросили с остатками рыбы. Бедный парень даже поругаться с ними не мог, это была их газета. Под недоуменные взгляды пассажиров, Виталий выудил из мусора кусочек газетки с тремя первыми цифрами. Остальные четыре, были уже далеко, на шпалах...
Все, что он знал о ней, что у нее очень редкое имя — Наташа, и что она вскоре собирается замуж за друга детства. Фамилию ее узнать не получится, ведь она ехала без билета.
По возвращении в Москву Виталий взялся за дело: Он прикинул, что в худшем случае, ему нужно сделать 9 999 звонков, чтобы найти Наташу.
–Добрый день, будьте добры, позовите пожалуйста Наташу к телефону...
За вечер получилось позвонить 70 раз, несколько раз нарываясь на Наташ. Если бы не скорое замужество Наташи, то можно и не спеша, месяца четыре: звонить, звонить, звонить… но время было дорого. Тем более, раз он не объявился, почему же ей не выйти замуж?
И наш Ромео пошел ва–банк. Дешево, из–за зимы и спешки, продал свой любимый мотоцикл, влез в долги и нанял звонильщиц–надомниц, в количестве 12 барышень, обещав крупную премию той кто найдет Наташу. У звонильщиц получалось быстрее потому, что мужья и отцы Наташ особо их не допрашивали.
Через две недели, Виталий уже стоял с цветочками в дрожащих ручках,
ожидая свою любимую в метро, а через три года они родили моему сыну
одноклассника...

В парикмахерской.
Парикмахерши стригут клиентов и болтают между собой и время от времени
как бы в поддержку своих слов спрашивают клиентов — типа, правильно я
говорю?. Клиенты невнятно что–то бурчат под простыней, но их ответ
впрочем никого не интересует.
Подняли вопрос профессионализма, мол качество, из–за этого постоянные
клиенты… бла бла бла. И вот одна парикмахерша обращается к парню
которого стрижет: "Вот вы же у меня постоянно стрижетесь — ведь из–за
того что я хорошо работаю, правда?".
Внезапно парень громко так отвечает: "Нет, просто у вас сиськи самые
большие!"

Со слов моей знакомой. Когда–то давно захотел её бросить муж. Некрасивая, дескать. Тогда она ему сказала: " Давай так. Будешь идти за мной по городу и если хоть один мужик за мной не обернётся — можешь бросать".
Муж подумал и согласился. Он был несказанно удивлён, когда увидел, что ВСЕ(!) встречные мужчины оборачивались вслед его неказистой жене. Даже машины притормаживали.
В итоге семья сохранилась, выросло двое замечательных детей и всё было хорошо.
На 40–летие свадьбы жена призналась: "Дорогой, я тогда всем мужикам язык показывала… "

Десять лет назад я ехал в Казань, со мной в купе попал ветеран войны. В Москве провожали его внуки с маленькими правнуками. Дед был мощный, лет восьмидесяти, на лице шрам ото лба до подбородка (странно как глаз уцелел), да и по наградам было видно, что вояка серьезный: орден отечественной войны, орден красного знамени и две солдатские славы. Ехал он в какую–то деревню под Казанью. Что, спрашиваю, в гости?
–Да, на пару дней. Друзья из совета ветеранов позвали, не мог отказать, да и родина это моя, опять же раз в год должен приехать к матери, это святое…
Я хотел переменить грустную кладбищенскую тему и попросил рассказать о войне…
–Повестка на фронт мне пришла в первую неделю войны. Помню, меня провожала мама и тетя, они сестры близняшки. Отца я не помню, а тетя так и не вышла замуж, так что мы жили вместе и у них был я один. Играл духовой оркестр, у всех настроение боевое, а мы с мамой и тетей втроем ревем… Потом, когда сели по вагонам, мама сбегала домой за зимней шапкой, бежит за поездом… Все смеются, зачем тебе шапка, немцев скоро разобьем. Мама бросила мне шапку, недокинула… и сама упала. Тетя ее поднимает, я смотрю на них и понимаю, что никогда уже их не увижу…
Дед отвернулся к окну, чтоб я не видел, как он вытирает слезы.
Всю дорогу он рассказывал о войне и жуткое и смешное и про свой танк и про боевых друзей, про сволочей командиров…
Но вот мы подъезжаем к его станции, я выношу его чемодан, мы тепло прощаемся и вдруг… к нам бегут две маленькие старушки.
–Это моя мамочка и тетя. Им по сто два года, но все еще ходят в баню и пьют самогонку.
Старушки закричали на бегу: Павлик! Павлушка!
–Здравствуй мамочка! Здравствуй тетя Лида!
–Павлик ты в поезде кушал?
–Павлуша, ты похудел!
На моих глазах, старый ветеран за секунду превратился в маленького толстого мальчика. Хоть я и взрослый дядька, а не смог сдержать слез.
… Как только я залез в поезд, сразу позвонил маме и сказал, что я ее люблю.