Мало кто из москвичей не знает, что такое час пик. Метро бывает настолько переполненным, что не только не протолкнёшься, но даже ногу не знаешь куда поставить, дышать и то затруднительно. Что только не придумают люди, чтобы увеличить себе личное пространство хоть на пару сантиметров. Ехал я как–то в институт со своей сокурсницей, девушкой миниатюрной и хрупкой. На одной из станций народ просто валом повалил и нас очень плотно прижали к дверям. Мне в силу роста и комплекции от этого большого вреда не было, девушке же пришлось туго. Здоровенный мужик с огромным пузом как следует прижал её лицом к задним дверям и, судя по всему, в упор не замечал этого. Как и не чувствовал, что её маленькие ручонки безуспешно пытаются его отодвинуть от себя. Думаю, что с подобной задачей я бы не справился, а ей это было и подавно не по силам. После нескольких безуспешных попыток девушка бросила эту затею и пошла с другой стороны. Набрав как можно больше воздуха в лёгкие она вдруг как закричит на весь вагон: –Аллах акбар! Признаться, мне тоже стало не по себе в тот момент, а плотность остальных пассажиров вокруг неё резко уменьшилась. Все как по команде откатились в другую сторону. Правда не надолго, но этого хватило, чтобы девушка заняла более удобную позу и доехала до своей остановки. Вот так интеллект и превосходит физическую силу!
Такие замечательные осенние дни. Больше похоже на сентябрь–октябрь. Четыре выходных. Отправились с друзьями в горы, в Гузерипль. Бывали там не раз. На самой вершине горы Монах родник с чистейшей водой. Правда, восхождение не самое простое. Полкилометра довольно крутого подъёма когда–то одолевали за три часа, а сейчас посмотрим. Машиной доехали до каких–то строений. Раньше тут никто не проживал. Но в последние годы пошла мода «приватизации» земель. Местные чиновники, наперегонки с бандюками федерального уровня, лихорадочно столбят под дачи гектары лесов. Местные строители пообещали полную сохранность машины. Пока беседовали с мужиками, нам заглядывал в глаза и дружелюбно помахивал лохматым хвостом, симпатичный пёсик. А уж когда его угостили конфетой, он всем своим видом дал понять, что он друг навеки и вызвался сопровождать нас. Путь ему был явно знаком. Он легко убегал вперёд, поджидал нас. Иногда не ленился и бежал назад, к отстающим. Когда останавливались перевести дух, наш лохматый проводник почти не отдыхал. Было интересно – когда ему надоест покорять вершину. Оказалось, что он честно шёл с нами до конца. Предположили, что пёс намерен принять участие в ужине с шашлыками. Последние метры сильно растянули нашу компанию. Только чудовищная жажда тянула к роднику и заставляла переставлять налитые чугуном ноги. Лидером, как и ожидалось, оказался пёс, причём без видимых признаков усталости. Победитель справедливо получает всё. Забежав на вершину, эта псина стала торопливо лакать долгожданную влагу, а родника там, ну… лужица с миску размером. Желание животного утолить жажду вполне понятно. Но, похлебав водицы, эта подлая псина, на наших глазах повернулась вполоборота к родничку и с удовольствием справила туда малую, простите, нужду. Под наши вопли, пёс отбежал в сторону, оценил ситуацию и не дожидаясь смерти, помчался прочь. Когда на следующий день мы спустились к машине, собаки не было. Спросили рабочего. Тот покрутил головой туда–сюда – а хрен его знает, только что тут крутился.
В магазине стройматериалов довелось, на днях, увидеть картинку. Возле громадного рулона линолеума стоят два работника в зелёных халатах и совершенно ничего не делают, что совершенно недопустимо в недоразвитом капиталистическом обществе. Это заметил молодой человек очень внушительных размеров, в рубашке фирменного цвета магазина. Видимо менеджер. Налетел. Показательно громко поинтересовался причиной простоя. Те ответили, что ждут погрузчик, чтобы перевезти линолеум. Давно сами бы подняли и перетащили — учит их грозный менеджер – может погрузчик этот сломался и никогда не придёт. Больно тяжёлый — отвечают те. Грозный менеджер, явно привыкший демонстрировать силушку и срывать аплодисменты, поплевал на громадные ладони, сказал то ли подчинённым, то ли всем присутствующим в зале, простите в магазине: –Учитесь, как надо. Присел на корточки, обхватил с одного края рулон, и стал выпрямляться. Его ноги подняли задницу, насколько позволила длина рук. Рулон не шелохнулся. Руки как забетонированные. Подёргав задом в разных плоскостях, богатырь выпрямился и назидательно сказал: –Вот так! Только надо человек шесть.
Видел сам недавно. Реклама в вагоне метро: Лекарство от псориаза "Дайвобет". Представьте, приходите вы в аптеку и обращаетесь к хорошенькой барышне–фармацевту за стойкой с этакой двусмысленностью: "Мне, пожалуйста, "Дайводет".
Году примерно в 1974 мой отец впервые купил машину — "копейку" цвета Золотой Охры, и получил водительские права. Его теща, как ей и было положено по званию, отца ненавидела, но даже она отнеслась к приобретению с уважением, поэтому изъявила желание покататься. Сказано–сделано. Ну а где теща, там, конечно и жена с детьми. И вот в один воскресный день мы всей семьей загружаемся и приготавливаемся к отправке. Было прохладно, поэтому отец предусмотрительно заранее включил печку. Сел за руль, пошевелил рычаг переключения скоростей, поставил на первую скорость, и начал плавно отжимая сцепление, постепенно добавлять газа. Машина осталась стоять, где была. Хм. Еще раз: выжимаем сцепление, переключаем на первую скорость и, плавно отпуская сцепление, добавляем газ. Не идет. Ручник, говорите? Да нет, с ручника он снял. Было заметно, как он начинает нервничать. Теща добаляла масла: "Вот, вечно у тебя так! Я ехала к вам через весь город! Лучше бы я пошла на день рождения к Наталье Савельевне." Тут из подъезда вышел сосед, тоже автолюбитель. Они вдвоем с отцом открыли капот, и стали ковыряться. А ну–ка еще раз: на первую скорость, отжимаем сцепление, добавляем газ: я — отжимаю/добавляю, а ты — смотри. Теща стала демонстративно покидать транспортное средство, но ей мешало пальто и достаточно объемные габариты. Сосед–автолюбитель сослался на занятость и слинял. Отец продолжил отжимать–добавлять в одиночестве. Вдруг на его лице изобразилось облегчение; он в очередной раз отжал–добавил, предварительно перезапустив зажигание, и мы тронулись. Оказалось, что все это время зажигание было включено только наполовину, а шум печки он принимал за шум мотора.
На днях вполуха смотрю по "Культуре" передачу об английских королях. Речь заходит о принце Филиппе — муже Елизаветы II. Рассказывают: его тетя была лесбиянкой, а ее муж служил во флоте, куда и пристроил молодого племянника. Хороша семейка, если призадуматься! Недаром его сына принца Чарльза к такой страшной — Камилле Паркер Боулз потянуло.
А эта веселая история из далекого детства. Как то на лето матушка отправила меня с сестренкой к тетке. В геологический поселок в горах. На лето. Погда стояла прекрасная, ребятни к родителям понаехало много. Развлекались как могли. У тетки было свое небольшое хозяйство. И был коза с козлом. Как то раз сижу я в избе и помогаю тете рыбу чистить которую сам и наловил. Вдруг влетает моя сестренка вся в слезах, сквозь ее рыдания кое как услышали что она нам хочет сказать."Тетя наш козлик умирает во дворе, он бедненький лежит из него кишка вылезла такая красная. Он ее лижет и плачет, и блеет так жалобно!" Тетка ни на шутку перепугалась и выскачила на улицу, я за ней. И видим такую картину–эта скотина лежит на боку, выпустил свою елду, облизывает ее и счастливо блеет от удовольствия. Тетка хватает хворостину и в тот же миг прекращает его "мучения" отоварив его по спине. Козел недовольный, что ему не дали покайфовать убегает в кусты. Тетя берет за руку сестренку и еле сдерживая смех, вся красная от смущения, что то на ухо ей стала ей объяснять. Сестра успокоилась и потом убежала играть с подружками. Вечером пришел дядька и когда она ему рассказала про козла, он смеялся до икоты. Тогда сесренке было лет пять наверно.
31 декабря где–то начала второго тысячелетия нашей эры. Обыкновенный уездный городишка – Слуцк – откуда я родом. Время – уже под вечер, когда люди потихоньку съезжаются по квартирам, дабы на праздник в хорошей компании попить водочки. У нас в квартире гости уже собрались. Одни женщины на кухне дорезают колбасу, другие в зале расставляют тарелки. Мужики, как это и подобает, за сигаретой на балконе обсуждают автомобили – благо на улице не так уж и холодно. Мы, два маленьких оболтуса (кто второй – не важно), поддались веяниям моды и приобрели несколько пачек петард. Приобрели официальные, лицензионные, которые не в руках взрываются, а по прошествии десятка–двух секунд. Ну мне показалось, что как–то недалеко эти петарды летают. Надо бы утяжелить. «Чем? » – вопрос не встал – естественно, старыми батарейками, коих на то время я насобирал достаточно (в начале 2000–х годов–то ). Технология была проста: берется батарейка, берется петарда, небольшой огрызок скотча и все это перематывается воедино. … далеко летит!!! И вот, мужики в очередной раз вышли на балкон курнуть, ну а я решил испытать бомбочку. Неторопливо отдаю папе заряд, тот неторопливо его поджигает и почти флегматично выбрасывает на улицу, через деревья на стоянку автомобилей (не специально – не целился). А в это время… А в это время на стоянку подъезжает жигуленок папиного друга с гостями. Петарда не взрывается (20 секунд). Они паркуются – и раздается два хлопка, почти одновременно. Из «копейки» вылетают гости и начинают на всю улицу орать: «МАШИНУ ВЗОРВАЛИ!!! » Как оказалось, после взрыва петарды батарейка пробила полугнилое дно жигуленка и зацепила выхлопную трубу. Салон начал наполняться дымом и создалась полная иллюзия того, что авто реально взорвали… Долго еще водочкой отпаивали испуганных до мозга костей дам. P.S. В окна начали вылазить полупьяные, полуобнаженные, полусонные НО любопытные физиономии соседей – и НИКТО не вызвал ни милицию, ни пожарных, ни скорую…
ПРО БАКЛАЖАННУЮ ИКРУ Воспоминаю брежневские времена. Был я в командировке в одном украинском областном центре. Иду по улице и вижу длинную очередь. Первая реакция совка — быстренько встать в ее конец, а затем уж интересоваться, что, собственно, "выкинули". Дождавшись, что за мной заняла место какая–то дама, я пошел в начало очереди и увидел сказочное действо: продавали баклажанную икру. Сказка! Фантастика! Тем более, для командированного. Правда, не больше двух банок в одни руки. Но банок маловато, на всех может и не хватить. Вернулся на свое законное место, стою, жду. Наконец, настала и моя очередь. Как раз две банки и осталось. Счастливый, расплачиваюсь и забираю обе. И тут сталкиваюсь глазами с дамой, стоявшей за мной. Это было несчастнейшее существо на свете. –Продайте мне одну банку, пожалуйста! — сказала она мне.–Я многодетная мать: у меня двое детей! –Что–то многовато,–попытался отшутиться я. Все–таки, жаль терять одно из сокровищ. –А у меня паспорт есть,–сказала дама. Порывшись в сумке, она стала уже было вытаскивать свой документ. — Можете удостовериться! –Я пошутил. Платите деньги и забирайте одну банку. –Правда? — обрадовалась дама. Она распллатилась со мной, схватила банку и, довольная, помчалась куда–то дальше. Много ли человеку для счастья надо?
Не то, чтобы смешно, просто запомнился эпизод. Путешествовали с приятелем по Волге в районе Углича. Зашли в деревню, в магазине кой–чего купить. Слышим, на улице лошадь скачет. Вышли. По деревенской центральной улице скачет натуральный ковбой. Одет как ковбои в вестернах, шляпа, шпоры. В левой руке что–то блестящее болтается. Подскакал, в туче пыли остановился. С лошади не то, чтобы слез, скорее навернулся, но на ногах устоял. Блестящее оказалось авоськой с пустыми бутылками. Очень нетвердой походкой вошел в магазин. Продавщица пустые бутылки куда–то под прилавок сунула, а авоську наполнила полными, с каким–то дешевым вином. Ковбой расплатился, зигзагом вышел на улицу, повесил авоську на седло… и рухнул рядом с лошадью. Мы досматривать не стали, пошли в магазан. Выбрали, что надо, расплатились, полюбопытствовали, что вообще там продается, короче, вышли через минут пятнадцать–двадцать. Ковбой к этому времени стал подавать признаки жизни. Встал на четвереньки. По лошади карабкаясь, занял вертикальное положение. Потом долго засовывал ногу в стремя и вдруг резким движением оказался в седле. Гикнул, что–то, схватил свою авоську и с места поскакал обратно. Определенно только в седле он был в своей стихии.
