Не знаю, как в других городах, но в нашем некоторое время назад власти приняли закон, запрещающий продажу крепкого алкоголя после 20–00 и до восьми утра. Время почти восемь вечера, в супермаркете на кассе здоровенная очередь. Ровно в 20–00 касса автоматически перестанет пробивать водку. Сердобольная кассирша, не желающая народного бунта: –Кто с водкой — проходите без очереди! Однако в очереди ничего не поменялось. С водкой были все. Сошлись на том, что сначала все пробьем только водку, сдадим в камеру хранения, а за прочей жрачкой отстоим еще раз. За соседней кассой народ сделал так же. Камера хранения в этом магазине являет собой не привычные железные ящики с ключиками, а прилавок с бабкой, обменивающей вещи на номерки и обратно. Шкаф с полочками за спиной у бабки после того, как народ ринулся сдавать туда водку, стал похож на некое подобие витрины водочного магазина эпохи застоя. В магазин заходят два мужика работяжного вида. Проходя мимо камеры хранения, они видят это водочное изобилие и троих мужчин в очереди к бабке. Приняв прилавок за водочный отдел, мужики пристраиваются в очередь и наблюдают, как люди перед ними обменивают какие–то картонки на водку. Один мужик другому: –Серег, ты глянь, вот ведь где….!!! Мало того, что водку после восьми стало не купить, они еще теперь и талоны ввели!!! Мужики, где талоны берут? А по скольку бутылок выдают?
Жена вызвала электрика. Была дачная суббота, все соседи на местах. Открывал калитку я. Мужик оказался здоровенный, в синем комбинезоне, с чемоданчиком и зычным голосом. Как только он вошел, маленькая собачонка, жившая у нас во дворе, громко радостно залаяла и кинулась кусать новую ногу. Маша! — рявкнул я. Мужик, слегка под шафе, немедленно включился и заорал с радостным лицом на всю округу: –Машка! Сука игривая! Нельзя красивого дядю кусать за ногу! И тут из–за угла выплыла моя жена Мария Егоровна! Время остановилось. Глянув на каменное лицо моей жены, мужик уставился на меня. Сквозь слезы, залившие мне оба глаза, я только и смог выдавить: –Собачку зовут Ирокез!
Рассказал друг. Учился он в инстуте, ещё в советские времена. И прислали в институт на обучение из дружественной африканской страны своего студента–африканца. Не помню как его имя, пусть будет Майк. Поселили его в институской общаге. Майк со всеми быстро сдружился, благо по–русски он сносно разговаривал, и соответственно его приглашали на все праздники и посиделки, которые проходили в общаге. И у всех кто приглашал было просто дьявольское удовольствие напоить Майка, тем более к водке он был очень не привычный, и всем было забавно за ним наблюдать, когда он в пьяном виде пытается что–либо сделать. Но год обучения и жизни в общаге дали свои плоды. И если раньше Майк просыпался в обнимку с "белым другом" или утром лежал в лёжку и с трудом мог сказать как его зовут, то теперь он мог правильно закусывать, грамотно похмеляться, вести диалог во время пития и после, а также знал много пословиц и прибауток, которыми сопровождались застолья. Учебный год закончился, сессия сдана, студенты разъехались по домам. Майк тоже поехал домой, предварительно затарившись водкой. Каникулы закончились, начался следующий учебный год. Приехал Майк из дома, родной Африки, и рассказывает: "Собрались родственники, накрыли стол, я водку выставил. Все выпили, сидят в дупель пьяные. Один я как БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК сижу!" НАШ ЧЕЛОВЕК!!!
Ярослав Гашек как–то раз проезжал на поезде через Мюнхен, который, как известно, столица Баварии, славящейся своим пивом и сосисками. Ну пиво, как истинный чех, Гашек ценил исключительно отечественное, а вот попробовать баварских сосисек никак не удавалось. К сожалению, поезд стоял в Мюнхене минут 10–15 и отойти даже в буфет было рискованно. Потому, узрев висящую неподалеку рекламу, что имеются сосиски по 10 пфенингов, Гашек подозвал шатающегося по перрону местного пацана, вручил ему 20 пфенингов и попросил сбегать купить пару сосисек — одну для Гашека, разумеется, а вторую пацану в качестве вознаграждения. Паренек резво умотал и скоро появился вновь, дожевывая на ходу сосиську. Подойдя к окну, он протянул Гашеку... 10 пфенингов. На удивленный взгляд писателя мальчик ответил: –А у них там всего одна сосиска осталась.
Услышано по ящику, из жизни Теда Кеннеди (ныне покойного американского сенатора):
Как–то во время жарких дебатов за место в конгрессе, оппонент Теда Кеннеди упрекнул его в том, что Тед "ни дня в своей жизни не проработал". И верно, Кеннеди родился в очень богатой семье. На следующий день Кеннеди толкал речь на каком–то заводе. После выступления к нему подошел работяга и сказал: –Я тут вчера слышал, что про вас сказали… Что типа, ни дня не проработали в свой жизни… Ну так вот, не переживайте, вы ничего такого особенного не пропустили.
Сотрудник был на рыбалке в прошедшие выходные, рассказал.
ГИМС (госинспекция маломерных судов) — водный аналог гаишников, просто сорвались с цепи в прошедшие субботу–воскресенье, видимо им тоже нужно детишек в школу готовить. Проверяли всех, кто был на Дону, штрафовали за малейшие несоответсвие уставу))) Соседскую с ним лодку начали проверять, как назло у мужика все было, — аптечка, документы, ремсредсва, госномер, спасательный жилет… И тут гимсовца осенило: — а свисток есть?! (спасательный жилет по правилам комплектуется свистком) Мужик замирает, –те светлеют от радости,–ЕСТЬ!!! Есть СВИСТОК!!!! Рыбак был видимо и охотником, метнулся в какие–то пожитки в лодке и достает манок, который крякает по утиному...
На последнее трепыхание гимсовцев, мужик отрезал, что тональность свистка в правилах не оговаривается и он мог бы вообще флейту с собой возить...
Несколько лет назад палестинский террорист–смертник отправился «на дело». При полном параде (бомба, взрыватель, винты–шурупы и все прочее, что ему по специальности положено) пошёл в наш народ, с целью выбрать место помноголюдней и взорваться. Казалось бы, начало такое, что не предвещает смеха даже отъявленному антисемиту. Неизвестно, какой была квалификация того героя палестинского народа, только рабочим местом он выбрал не абы–что, а одно из самых оживленных мест Иерусалима. Огляделся, пристроился среди толпы и нажал на взрыватель. Но у Всевышнего, судя по всему, были другие планы на день. Взрыватель сработал, бомба – нет, щелчок и тишина. И только звук падающего тела — террорист, когда взрыватель щелкнул с перепугу сознание потерял. Слава Б–гу, отводящему от своего Народа руку врагов – Он то саперов вовремя подошлет, то разведданные точные и своевременные подкинет, а то и просто тех самых врагов умом обидит. В тот раз весьма кстати произошло последнее — на наше счастье арабские Эйнштейны чего–то там с бомбой недомудрили.
Бдительные граждане увидев оседающего араба позвонили «куда надо» и через несколько минут на месте была армия, полиция и эти самые «кто надо» — ШаБаК в общем. Район оцепили. Саперы бессознательного палестинца по–тихому расчленили: взрывчатку обезвредили, тушку отправили в госпиталь Хадасса, душу оставили разговаривать с праотцами. Праотцам душа, видно, не сгодилась и вскоре она вернулась в тело. Врачам Хадассы даже стараться особенно не пришлось – террорист пришёл в сознание довольно быстро.
А там, в сознании, этого события ожидало немало служивого народу. Представители Шабака и прочих органов, которым по долгу службы полагалось иметь к террористу вопросы, ждали его пробуждения в палате, а прочие силовые структуры охраняли её снаружи. И вот их клиент оклимался, сел на койке, поднял правую руку в повелительном жесте, твердо, внятно и очень серьезно произнес «Вводите их всех!».
Опешивший сотрудник Шабака, специально для такого случая арабоязычный, решил что он чего–то не понял и на чистом же арабском переспросил: «Кого?». «Всех» повелительно молвил палестинец. «Вводите их сюда вместе и сразу, я приму всех!». После дополнительной фразы–двух до Шабака дошло, что террорист решил, что он уже в раю и требует себе положенного. Между тем, шахидский фольклор гласит, что за «святое дело в борьбе с неверными», в раю полагается аж 72 девственницы. Гурии, дескать, одна другой пригожее, да и выдаются гуртом в нелимитированное пользование. А это вам не какая–нибудь путёвка от профсоюза, особенно после нищей арабской деревни, где и коза одна на всё село, и та у самого крутого парня.
В общем, такая вот незатейливая сценка – палестинский террорист в израильской больнице требует у контрразведчика положенных по Корану гурий. Да не абы как хаотично, а всех сразу, оптом.
Вволю отсмеявшись, шабаковцы столкнулись с небольшой проблемой – верить в жестокую реальность палестинец напрочь отказывался. Уж они к нему и на иврите обращались, и так, и эдак, а он на своём стоит, «я, мол, дело сделал, мне положено». Требовал с напором завзятого шнорера и торг по поводу количества гурий считал неуместным. Психологи наверняка сказали бы, что так его психика оборонялась от суровой действительности. Они, психологи, почти всегда так говорят. Людям, по ходу пьесы, клиента допрашивать надо, а у него одни глупости на уме.
И тогда следователь привел самый весомый аргумент – представился по должности, документы ивритским языком написанные предъявил и спросил, «Как ты думаешь, я — еврей, да ещё и работник Шабака в один рай с тобой попасть мог?» «Нет» — ответил террорист, и… заплакал.
Было это во времена студенчества в г. Томске. Мы с 2 пацанами снимали квартиру и к нам постоянно приходили друзья с общаг на пивко и водочку. Так вот пришел как–то один друг, Сергей. Выпили хорошо, ну и время подоходило ему ехать в общагу, так как она в 12 ночи закрывалась. Заказали такси. Минут через 15 вышли из подъезда, возле него стояла шестерка в темноте полной. Мы подошли к машине, открыли заднюю дверь, посадили Серегу и сообщили водиле адрес куда везти изрядно подвыпившего друга. Машина уехала, мы — домой, отсыпаться перед универом. На следующий день приходим в универ и пришел Серега, очень зло на нас посмотрел и выдал фразу — "ну вы и сволочи!!". Мы ничего понять не можем и тут он поведал. Едет он в той машине и стало ему жарко, попытался он открыть окошко и никак не мог найти ручки, все общупал в темноте — нету. Тут он повернулся назад и увидел 2 милицейские фуражки. Пододвинулся вперед и увидел 2 мужиков (водилу и рядом) с погонами. Быстро протрезвев, он их аккуратно спросил: "Дяденьки, а вы меня куда везете?". Те, заливаясь смехом ответили:"Ну куда сказали — туда и везем — на Южку (Южная площадь в Томске) в общагу №8". Прошло несколько минут, менты ржали как кони, Сереге не до смеху. Подъехали к общаге, вышел водила, открыл дверь, сказал Сереге не переставая ржать: "Выходи, приехал домой". Серега аккуратно вышел, увидел родную общагу и спросил:"А сколько я вам должен?" Менты еще сильнее залились смехом и уехали. Вот такой интересный студенческий город Томск. :)
Чистая правда. Конец 90–х, в арбитражном суде слушается рядовое дело между обычной ООО–шкой и налоговой. О взыскании налогов, есс–но. От обеих сторон присутствуют не слишком маститые юристы — юная девушка от налоговой (очевидно, только закончившая ВУЗ), и я — тогда вообще еще студент. Обоим нам немного страшно, больше — интересно, а еще — ну очень хочется выиграть дело, поэтому оба бледнеем–краснеем и слегка заикаемся. Судья — солидный седой дядечка в мантии снисходительно на нас смотрит, иногда даже слушает и сохраняет абсолютно невозмутимый вид. Я в своей пламенной речи пытаюсь доказать, что налоговая пропустила срок направления требования об уплате налога (что было важно — по существу, это практически 100% выигрыш того дела), и быстро закачиваю, т. к. больше сказать и нечего. Девушка, очевидно, разволновавшись от неожиданных для нее доводов, также пламенно начинает свою речь: "Вот вы тут говорите, что мы просрАчили срок… Ой, просрОчили..." И заливается краской, собираясь с дальнейшими мыслями. Невозмутимый седой судья, выждав трехсекундную паузу, также спокойно и доброжелательно решил помочь девушке: "Нет, ну ПЕРВЫЙ–то раз вы все правильно сказали!". Девушка все поняла и тихо села на стул с широко открытыми глазами.
Повадился один гаишник меня штрафовать, причем происходило это возле моего дома. Придирался ко всему — фары не той системы, ремень безопасности не одет и т. д. Невзлюбил он меня почему то. Каждое утро, выезжая со двора на дорогу, я сразу попадал в руки к этому гаишнику. Утро у меня начиналось со свистка, взмаха палочки и прощай полтинник. И тут этот гаишник пропал. Я взял отпуск на пару недель и разработал изощренный план мести. Каждое утро я выходил во двор с пакетом офигенных косточек. Все дворовые собаки (штук 10 наверное) почуяв запах сбегались ко мне. Я с удовольствием кормил их, но перед тем как дать им косточки я довольно долго свистел в свисток и махал перед ними ментовской палочкой (взял у соседа, бывшего гаишника). Все смотрели на меня как на идиота, но результат стоил того. Так продолжалось дней десять. Кстати, надеюсь все знают, что такое условный рефлекс? Так вот, через несколько дней этот любитель халявных денег появился опять. Утром я с удовольствием уселся на подоконник с чашкой кофе и стал свидетелем вот такого концерта: Выходит этот гаишник на дорогу, свистит, машет своей палкой, а на него с радостным лаем несется свора собак. Спрячется в машину, отсидится, вылезет из машины, свистит и опять все повторяется по новой. На пятый раз у гаишника сдали нервы и он уехал. Рефлекс у собачек сработал, что надо. Итог: мое внушение собакам на взмах палочки и свисток было настолько сильно, что гаишники не появлялись в радиусе двух кварталов от нашего дома еще очень долго. Боялись.
